Михаил МИХАЙЛОВ

"ОХРИДСКИЙ "ЯСТРЕБ". Отрывок из романа

ПРЕДЛОЖЕН АВТОРОМ ДЛЯ ПУБЛИКАЦИИ НА САЙТЕ

     Пилот знал свое дело . «Кондор» приземлился на удивление плавно, если не сказать деликатно. Те, кто находился в салоне, ощутили лишь слабый, едва заметный толчок, когда шасси тяжелой четырехмоторной машины мягко коснулись бетона и покатились по взлетно-посадочной полосе «Темпельхофа». Сразу же после остановки самолета пассажиры поспешили покинуть свои осточертевшие за многочасовой перелет кресла и выбраться наружу – всем не терпелось ощутить под ногами твердую почву. Среди прилетевших этим рейсом был мужчина лет тридцати, среднего роста и самой заурядной наружности, одетый в неброский серый плащ. В руках он держал самый обычный саквояж.
    Если что и выделяло его из стайки новоприбывших, бредущих по летному полю в сторону здания аэропорта, так это дочерна загорелое лицо. Он водрузил на голову шляпу и поглубже надвинул ее на лоб, норовя сделаться совсем уж неприметным. Фамилия человека, который старался не привлекать к себе внимания, была Шляйф,  в крайне узком кругу осведомленных лиц его знали как штурмбанфюрера СС Ханса Ульриха Шляйфа – одного из ведущих научных сотрудников «Аненербе», возглавлявшего отдел археологических раскопок, или иначе – отдел F-02/8.
    Нудные пограничные и таможенные процедуры он прошел на общих основаниях, даже  в мыслях не имея воспользоваться принадлежностью к всесильному ведомству. Третий рейх чтил традиции прежней Германии, всегда славившейся чрезмерным бюрократизмом государственных структур. На свежий воздух Шляйф выбрался  часа через полтора.
    Покинув, наконец, аэропорт и оказавшись на площади перед центральным входом, он осмотрелся и, приметив черный «хорьх», стоящий чуть в стороне от суетливо снующих  встречающих и провожающих, направился прямиком к нему. Рядом с машиной топтался истомившийся в ожидании здоровенный детина в штатском – водитель и охранник в одном лице. Завидев Шляйфа, он опрометью метнулся к пассажирской двери и предупредительно распахнул ее:
 – Здравствуйте, герр Шляйф! – с должным почтением поприветствовал здоровяк штурмбанфюрера.
 – Здравствуйте, Гельмут, – сдержанно ответил тот, усаживаясь в автомобиль, и, как только шофер занял свое место, коротко приказал: – В Далем!
 Осенний Берлин встретил гостя неприветливо. Серый город под серым небом, затянутым свинцовыми тучами, являл собой  унылое зрелище. На Шляйфа Берлин произвел  удручающее впечатление, что, в общем-то, было неудивительно. Не прошло и сорока часов, как он покинул Пенджаб, где даже в это время года на безоблачном небосклоне сияло солнце и стояла вполне терпимая для аборигенов, но плохо переносимая европейцами тридцатипятиградусная жара. Там, в окрестностях Джаландхара, группа археологов под руководством Ханса Шляйфа в течение уже семи месяцев вела раскопки на руинах дворца, принадлежавшего некогда пенджабскому радже Пору…
   Вспомнив об этом, он не без самодовольства ухмыльнулся: «Забавно! Вздумай я рассказать кому –  не поверят! Англия и Германия уже третий год пребывают в состоянии войны, а мы несмотря ни на что под самым носом у британской администрации, на подконтрольной ей территории, занимаемся поисками артефактов эпохи Александра Великого! Причем делаем это  легально, с ведома и одобрения местных властей… Впрочем, бравировать тут нечем, – урезонил он себя, осознав, что в мальчишеском своем бахвальстве напоминает  щенка, стянувшего кость у большущего пса и чрезвычайно гордого тем, что ухитрился избежать  заслуженной трепки. – Мои личные заслуги в успехе этой авантюры не так уж велики, и если бы не вмешательство рейхсфюрера…»
   Когда два года назад Шляйф выступил с предложением об организации  экспедиции, возражений со стороны руководства не последовало. Целесообразность проведения археологических изысканий в джунглях близ Джаландхара никем не оспаривалась. Вскоре началась Вторая мировая война, а Британская Индия отнюдь не являлась дружественным Германии государством. Сама возможность отправки археологов «Аненербе» в регион, подконтрольный Великобритании, была поставлена под сомнение. И тем не менее экспедиция состоялась.
   Позже, в приватной беседе, Шляйфу намекнули, что успешным разрешением этой тупиковой ситуации он обязан не кому-нибудь, а шефу СС Гиммлеру, проявившему необычайную заинтересованность в реализации данного проекта. Якобы по личному распоряжению рейхсфюрера людьми из его аппарата была проведена хитроумная комбинация, в результате которой все пятеро участников экспедиции чудесным образом превратились из немцев в боливийцев – сотрудников университета Сан-Андрес в Ла-Пасе. Шляйфа и его людей снабдили самыми настоящими боливийскими документами, которые в дальнейшем не вызвали ни малейших подозрений у представителей британской администрации в Пенджабе.
    Бумаги за подписью министра культуры Боливии с  просьбой оказать всемерное содействие группе южноамериканских ученых в проведении археологических изысканий на территории Британской Индии позволили в кратчайшие сроки получить все необходимые разрешения. Это можно было объяснить -  Боливия являлась основным поставщиком олова в страны-участницы антигитлеровской коалиции.
    Разумеется, подобные нюансы были заранее учтены теми, кто готовил легенду для Шляйфа и его подчиненных. Расчет на лояльность колониальных чиновников, которым ничего не стоило без  дополнительных проверок удовлетворить пустяковую просьбу стратегического партнера Великобритании – к каковым смело можно было отнести Боливию – полностью оправдался. Единственным неудобством для участников экспедиции стала необходимость в экстренном порядке освоить испанский язык.
 И все же беспечность англичан поражала! Им надо бы почаще поглядывать на календарь. Шёл тысяча девятьсот сорок первый год, и шла  война… Впрочем, бардак, царящий в заморских владениях Британии, был немцам только на руку. Прояви англичане чуть больше бдительности, и тщательно подготовленная, хорошо легендированная операция в один момент могла сорваться…
 
Полностью роман Михаила МИХАЙЛОВА "ОХРИДСКИЙ "ЯСТРЕБ" читайте в февральском выпуске журнала «Подвиг».