Ирина ДЕГТЯРЕВА

ТАНГО С ПАНДОРОЙ
Отрывок из романа

ПРЕДЛОЖЕН АВТОРОМ ДЛЯ ПУБЛИКАЦИИ НА САЙТЕ

Из Центра Мануэлю Родригесу последовало приказание отправиться в Бразилию. Речь шла о переговорах с возможными новыми партнерами. Добыча золота связана с использованием ртути, поэтому поездка в Бразилию назревала. На пароходе «Эвон», конечно же со всеми удобствами – пассажиром первого класса.
Но поездка должна была отнять у него уйму времени, к тому же не удалось бы видеться продолжительное время с Лусией. И это огорчало.
Сообщение с помощью гидросамолетов обещали запустить только года через два из Нью-Йорка до Буэнос-Айреса и Рио-де-Жанейро. А железнодорожное сообщение использовалось в основном для грузоперевозок. По штатам блуждали повстанцы из числа армейских офицеров, поднявших восстание еще в 1924 году в Сан-Паулу с целью свергнуть правительство Бернардеса под руководством отставного генерала Лопеса. Восстание правительственные войска подавили, но повстанцы успели увести основные силы из Сан-Паулу, которые правительство обстреливало из артиллерии, и рассеялись по стране, начали вести партизанскую работу, пытаясь спровоцировать массовое восстание. Их называли колонной Протеста, поскольку они постоянно перемещались. В этом году, насколько знал Мануэль, остатки колонны вытеснили в Боливию. Но чувствовать себя в безопасности в Бразилии не приходилось никогда. Народ там горячий.
На пароходе «Эвон», шедшем из России в 1913 году в Буэнос-Айрес с заходом в порт Рио, прибыла труппа «Русского балета», в составе которой был Вацлав Нижинский. В 1917 Мануэль, еще будучи Григорием Кратом, видел его последнее выступление в театре Колон в Буэнос-Айресе в балете «Видение розы», теперь довелось побывать на том же судне.
Несколько дней в каюте, вечера в салоне с танцами и игра в робберный бридж. Джентльмены в смокингах, дамы в вечерних платьях. Витали запахи духов, одеколонов, дым сигар и сигарет, которые курили и женщины, используя длинные изящные мундштуки, аромат жареной рыбы, вареных лобстеров и тропических фруктов.
Сидя за круглым столом в компании попутчиков, Мануэль попивал белое вино, поданное к рыбе, и размышлял, сколько сейчас на корабле таких, как он. Люди искушенные всегда замечают себе подобных. Мануэль хотел бы видеть сейчас рядом с собой Лусию. Но Центр однозначно распорядился, что ехать ему необходимо одному.
Лусия, профессиональная танцовщица, показала бы всем этим снобам, как надо веселиться и танцевать. Она из их же среды, но такая свободная, легкая, веселая... Ни малейшей заносчивости или манерности. Но, возможно, это только по отношению к нему, ведь Аугусто говорил, что до появления Мануэля Лусия была менее приветлива к окружающим.
Последнее время у Мануэля создалось ощущение, что мир переполнен шпионами, как нитями грибницы пронизана почва в старом лесу. Почти все готовились к войне, почти все шпионили за соседями, ближними и дальними, чтобы знать, когда начинать, с кем заключать союзы, а с кем прерывать дипломатические отношения и какой повод для этого подобрать.

***

Яркая блондинка в красной широкополой шляпе, в широких льняных брюках, отделанных крупными красными пуговицами на поясе, эмансипе в Рио-де-Жанейро. С яркими красными губами и бледной кожей, пронзительно-голубыми глазами... Сразу видно – дама из Европы с ее более свободными нравами.
Она под зонтиком от солнца прогуливалась по набережной и смотрела на океан. На песчаную полосу накатывали волны одна за другой с пенными гребнями, закручивающимися в воронки в прибрежных камнях. Во время отлива между камней оставалась океанская вода, создавая своего рода купальни.
Но сейчас до отлива далеко. На пляже резвились в основном мальчишки, играли в мяч и гигантские шаги – своего рода карусель, но крутить подшипник, установленный на вершине высокого столба, надо самим, держась за веревку и периодически даже взлетая на бегу. Променад был заполнен людьми, одетыми совершенно по-европейски, местная элита стремилась походить на парижан, сплошь и рядом звучал французский язык.
Из-за особняков набережной, по своей архитектуре напоминающих старую Европу, – с колоннами, в основном из белого камня, Мануэль шагнул сразу на слепящее солнце и зажмурился, похлопав себя по карманам в поисках солнцезащитных очков. И когда их надел, вместе с горячим ветром, накатившим с океаном, с йодистым запахом, вдруг померещился ему ливень в Подмосковье, когда он в доме в Кунцево стоял на деревянном крыльце босиком и пронзительная свежесть пробиралась под рубашку. Пахло травой и огородной зеленью, монотонно лаяла собака на другом конце деревни, и этот звук вплетался в звуки дождя, шлепающего по листьям старых яблонь, по крыше крыльца, в скрип половиц под ногами – и все вместе это дарило покой, который никогда и нигде Мануэль больше не испытывал...
Со следующим порывом пассата воспоминание развеялось, как мираж в жаркий день декабря недалеко от тропика Козерога. Скоро пойдут тропические ливни. А пока что дышать в Рио нечем, влажность нечеловеческая, вещи все время влажные. Смуглые лица кариокас не блестят от пота, как лица тех, кто приезжает в город и изнывает от духоты. Сахарная голова – гора на входе в бухту Гуанабара – казалось отсюда сизой в колышущемся горячем мареве.
Из приоткрытой сумочки, висевшей на плече дамы, торчал краешек газеты. Именно этот знак и увидел Мануэль, когда, завершив переговоры с Алварешем – новым партнером, вышел на набережную Копакабаны в указанном в шифровке месте. Связной еще в Аргентине сообщил, что в Рио состоится встреча с человеком из Центра, который передаст суть задания, предстоящего Мануэлю в Бразилии.
Мануэль подошел с настороженностью, солнце слепило глаза, и он только видел черный, как вырезанный из бумаги контур женской фигуры с зонтиком. Что-то в китайской стилистике. Фигура пришла в движение, и он услышал знакомый смех. Вздрогнул и заморгал, вглядываясь в незнакомку.
– Неужели не узнал?
Ида впервые назвала его на «ты», а Мануэль, ошарашенный, продолжал молчать, уже приблизившись и разглядев, что это в самом деле она.
– Ты теперь мой муж – Мануэль Санчес, у меня в сумочке наши документы. Мы сейчас же уезжаем в другой штат. Нас ждет машина. Я немка, как и есть на самом деле, Эльза Санчес. Мы из колонистов. Решили переехать в штат Баия из Пернамбуку. Забери свои вещи из гостиницы и встретимся в начале проспекта Рио Бранко. Я подберу тебя. Возьми газету, там твои новые документы. Свои документы спрячь в надежном месте. Лучше не тащить их в дорогу. Ты потом вернешься и покинешь страну снова как Мануэль Родригес.
В газете, которая торчала из сумочки Иды, была статья о новом проекте, который собираются реализовать в Рио, поставить на вершине Корковаду монумент – символ сближения церкви и государства – статую Иисуса Христа. Был и рисунок статуи – Иисус, держащий в правой руке земной шар, а в левой – огромный крест. На кресте покоился прикрепленный липкой лентой испанский паспорт.
Мануэль сразу по приезду в Рио оборудовал надежный тайник. Спрятав свои документы, он вернулся в номер за вещами. Собравшись, отер пот со лба и прислонился к двери номера, словно собираясь с силами, чтобы сделать шаг за порог. Он начал догадываться, зачем здесь Ида и какое задание их ждет, с учетом недавней совместной диверсионной подготовки в Москве. Мануэль понимал, что у Советской России есть проблема с кадрами, с финансами уж точно – часть прибыли от работы его рудников Мануэль переправлял в Европу, для функционирования тамошних резидентур. Поэтому разведчиков еще дополнительно подготовили в качестве диверсантов. Подготовить и не задействовать... На такой исход рассчитывать, как видно, не приходилось.
Черный «Alfa Romeo» подъехал к обочине, где стоял Мануэль. Ида перебралась на пассажирское сиденье. Чуть запыленная машина с запасным колесом на крыле перед пассажирской дверцей, там же на широкой подножке металлический ящик с инструментами. Два передних места под открытым небом, остальные, крытые, с большими окнами. Там лежали чемоданы Иды, туда же сложил свои вещи Мануэль. Он сел на водительское место и подивился, как Ида справлялась с тяжелым рулевым управлением. Даже от него требовались довольно большие усилия, чтобы поворачивать.
– Рассказывай, – попросил он, выруливая с проспекта. – Нам ехать, как я понимаю, долго. – Он заметил, что Ида держит на коленях карту Бразилии и водит пальцем по кривым линиям дорог. – Не нарваться бы на повстанцев и бензина бы хватило.
– У нас запас и по дороге будет где заправиться, – Ида указала пальцем за плечо, имея в виду несколько канистр. – Я проработала маршрут. Здесь направо.
Мануэль вел машину, ожидая постановки задачи, а сам себя поймал на мысли, что рядом с Идой всколыхнулись во всей полноте те чувства, которые он испытал, впервые увидев ее, когда пил с ней чай из старого самовара на конспиративной даче в Подмосковье. Запах сена из открытого окна и трав, и леса, и парного молока, которое приносили для Генриха, и духов Иды, и меда в глиняной плошке, где завязла оса. Случайное прикосновение ее руки с нежной, как у ребенка, кожей, когда она протянула ему чашку.
Усмехнувшись, Мануэль подумал, что он слишком примитивный – кого видит в данный момент, к тому и нежные чувства. И все-таки образ Лусии стал резко меркнуть. Ида превосходила ее по всем статьям. Только им не суждено быть долго вместе.
– Каким ветром тебя занесло сюда? – спросил он, так и не дождавшись разъяснений. – Да еще и с такой шикарной машиной. Что это Центр расщедрился?
– Привезла ее с собой на пароходе через Атлантику. Оставлю тебе. Теперь это твоя головная боль везти ее морем. Меня «принесло» в отпуск, разрешили отдохнуть, – она поежилась, словно бы горячий воздух вовсе и не душил, напирая на авто со всех сторон. – В машине есть тайник с ядом, замаскированно и оружие с боекомплектом.
– Зачем такой риск? А если бы пограничники нашли?
– На корабле машина ко мне не имела отношения. Плыла она по документам мистера Стюарта. В порту по ту сторону Атлантики ее встретило подставное лицо, а убедившись, что все в порядке, передало мне.
– Яд? – многозначительно переспросил Мануэль.
– Меня послали тебе в помощь. В одиночку мужчине трудно будет подобраться к тому, кого нам необходимо ликвидировать. Мужчина его насторожит. А пара – муж и жена – не должны. Он предатель, а потому подозрителен и осторожен. В Финляндии, будучи нелегальным резидентом советской военной разведки, этот тип сдался контрразведке, подставил под удар всю свою резидентуру и нескольких агентов в других странах. Отсидел два года в финской тюрьме, чисто символически, и уехал в Бразилию, куда раньше перебрались его близкие – мать и брат. Наша группа должна прибыть в место, где он осел, в штат Баия, в бывшую столицу. Ему есть чего опасаться, и он боится. А человек, который боится, шарахается от собственной тени. Зовут его Андрей Смирнов. Благодаря английской разведке сменил фамилию, теперь он Рикардо Алвеш.
– Его приговорили на родине?
– Суд вынес ему смертный приговор, – сухо ответила Ида.
Как видно ситуация для нее оказалась весьма болезненной. Она соблюдала правила конспирации неукоснительно, даже порой чрезмерно остерегалась сама и оберегала своих агентов, но где гарантия, что это спасет ее и ее сына Генриха, когда появится в ближайшем окружении такой Смирнов.
– Яд? – снова спросил Мануэль. – Придется близко к нему подобраться. Как ты планируешь это, если он живет в глуши? Мы поселимся по соседству, а учитывая его настороженность, как проникнем к нему домой?
– Нам придется решать все на месте. По легенде мы поженились в Испании, но у тебя там нелады с законом, о которых мы будем умалчивать. Здесь мы прячемся, это надо будет дать понять, чтобы вызвать доверие. Все хорошо, – она улыбнулась, – дело за малым – войти к его семье в доверие. Мне сообщили, что там есть домики, которые можно снять и даже купить.
Мануэль хмыкнул, Ида поняла и засмеялась:
– Покупать не будем. У тебя ведь на съем деньги есть? Центр должен был тебе сообщить, что необходимо их с собой иметь.
Он кивнул, а сам подумал, что снять дом в этой ситуации не самое сложное...

Роман Ирины ДЕГТЯРЕВОЙ «ТАНГО С ПАНДОРОЙ»
опубликован в журнале "ПОДВИГ" №11-24 (НОЯБРЬ) 
ОФОРМИТЬ ПОДПИСКУ на ж-л «ПОДВИГ» можно  
НА САЙТЕ (АКТИВНАЯ ССЫЛКА) или в отделении связи «ПОЧТЫ РОССИИ».