Печать

 

Михаил СТАРЧИКОВ

 

 

 

 

 

БАСТАРД
Отрывок из романа

ПРЕДЛОЖЕН АВТОРОМ ДЛЯ ПУБЛИКАЦИИ НА САЙТЕ


В тот момент, когда пикинеры подошли к переправе через Березину, на обоих её берегах царил настоящий хаос. 
Через реку по понтонному мосту  непрерывным потоком двигались на запад жалкие остатки великой армии. Со всех сторон на французов наседал неприятель, желая окончательно уничтожить недавних триумфаторов.
Вглядываясь в лица проходивших мимо солдат, Пьер видел на большинстве из них лишь усталость и обречённость. Некогда щегольская форма превратилась в рваные лохмотья, оружие было грязным и давно нечищеным.  
«Они полностью деморализованы! – подумал он, запахивая ворот тулупа. – Голод и холод выдавили из этих жалких бедолаг последние остатки чести. Достаточно ещё одного сильного удара русских, чтобы хрупкое равновесие нарушилось!»

Через несколько минут именно так всё и случилось. Очередная атака казаков и партизан заставила большую колонну отступающих  в ужасе беспорядочно устремиться к противоположному берегу. Бросая ружья и амуницию, они насмерть давили друг друга, боясь даже попытаться оглянуться назад.
Под напором неуправляемой толпы ограждения на переправе рухнули, и люди стали падать в воду. Паника охватила всех и вся, и недавно храбрые солдаты быстро превратились в обезумевшую толпу.  Однако в этот момент Пьер и Николя, к счастью,  уже успели переправиться.
 - Смотрите, я вижу императора! – вдруг громко сказал Кольбер-Шабане, показывая куда-то вперед. – Вот он, совсем рядом от нас! Он только что пересёк Березину! Со всех сторон Наполеона окружают его верные гвардейцы!
Быстро вскочив на какую-то повозку, Пьер стал жадно всматриваться в указанном направлении. Он очень хотел в последний раз увидеть этого так ненавистного ему человека.    
«Бонапарт сейчас непременно должен выглядеть жалким и испуганным! – думал Гошон, на мгновение забыв обо всем. – Ведь он только что потерял в русских снегах всю свою некогда великую армию. Я многое отдам за то, чтобы стать свидетелем его унижения!»
Вскоре среди крепких фигур солдат в высоких медвежьих шапках Пьер разглядел своего давнего врага. Тот спокойно проследовал мимо него всего в нескольких метрах. 
Однако на лице императора он не увидел ни малейшего следа растерянности или страха. Это была словно непроницаемая маска, не выражавшая ни единой эмоции. Наполеон и его гвардия спокойно направлялись вперед, не обращая никакого внимания на свистевшие со всех сторон пули.
Они вели себя так, как будто находились на обычных маневрах. 
Как только из общих рядов замертво падал один из солдат, его место тут же занимал другой. Эта картина поразила Гошона в самое сердце, и он невольно восхитился удивительной храбростью этих людей.
- Именно в такие моменты я горжусь, что мне выпала честь родиться  французом! – очень точно выразил его мысли граф Давид, неслышно подошедший сзади. – Только не смейте ничего отрицать! И даже не говорите мне сейчас, что подумали нечто другое! Ваши мысли отражены на лице, которое является зеркалом души!
Лишь пожав на это плечами, Гошон демонстративно отвернулся в сторону. Даже теперь ему не хотелось проявить свою слабость и сентиментальность.
 - Это не имеет ровно никакого значения! – сказал он графу, ковыряя снег носком сапога. – Я испытаю наибольшую гордость за французов, когда узурпатор взойдет на эшафот! Рано или поздно ему не избежать ответа за море пролитой крови! Лучше подумаем сейчас, как мы сможем спасти свои жизни!
Это была очень своевременная мысль, поскольку небольшому отряду казаков только что удалось прорваться через переправу. Сея кругом страх и ужас, они с дикими криками стали прокладывать себе путь к отступающему императору. Кончики их обнаженных шашек весело сверкали в солнечных лучах, безжалостно разя французов одного за другим.
- Мы должны прикрыть его! – закричал Кольбер-Шабане, бешено вращая глазами. – Пикинёры, слушай мою команду! Всем примкнуть штыки и построиться вокруг меня каре!
По этому поводу у Пьера было совсем другое мнение, но он не стал высказывать его вслух. Сейчас ему и его воспитаннику было важно, чтобы генерал остался в живых. В противном случае им бы ни за что не удалось найти наследство старого князя. 
Поэтому он лишь спокойно присоединил штык к своему ружью и приготовился к отражению атаки. 
- Я не буду стрелять в своих! – решительно сказал Николя, отойдя к генеральской карете.  -  Делайте со мной, что хотите, но от своего слова я не отступлюсь!
- Поступай, как знаешь! – не стал с ним спорить Гошон. – Но ружье я все-таки советовал бы тебе зарядить! Не ровен час, кто-нибудь из казачков захочет испытать на тебе свою шашку! Тем более, что на русского ты сейчас не очень-то похож!
В этой короткой схватке французам важно было устоять против первого натиска. Их противников было слишком мало, чтобы снова и снова атаковать неприятеля. Впрочем, для отражения следующего натиска у пикинёров просто не хватило бы  боеприпасов. 
- Первая шеренга, огонь! – скомандовал Кольбер-Шабане, когда казаки приблизились на достаточное расстояние. – Вторая шеренга – приготовиться! Не жалеть патронов!
После того, как дым от залпов рассеялся, нападавших уже как ни бывало. Гошон лишь услышал, как вражеская пуля просвистела у самого его виска. Почти все выстрелы достигли цели, и атака моментально захлебнулась. В конвульсиях на земле билось с десяток лошадей, раненые русские пытались отползти в сторону. 
Добивать их не было времени, поэтому пикинёры лишь перестроились и направились вслед за гвардией. Вдруг Пьер остановился и, нарушив строй, быстро вернулся назад. Дело в том, что лицо одного из лежавших на кровавом снегу казаков показалось ему на удивление знакомым. Отставив в сторону ружье, он достал свой пистолет и подошел поближе. Как оказалось, увиденный им всадник был цел и невредим, и лишь придавлен убитой лошадью.
- Я не верю своим глазам! – сказал Гошон, высоко поднимая брови. – Алексей Иванович Алафьев собственной персоной! Вот уж не чаял увидеть ваше сиятельство на бранном поле!
- Не юродствуйте, мсье Гошон! – скривил лицо  молодой князь в презрительной усмешке. – Я ведь всё-таки русский! Кроме того, я тоже не ожидал увидеть вас здесь, да еще в мундире солдата императорской армии! Ведь вы всегда считали себя роялистом и врагом Буанапарте!
- Я им и остаюсь! – сказал Пьер, пряча свой пистолет. – Всему виной просто стечение обстоятельств! Можете быть уверенным, что эта форма ненавистна мне так же, как и вам! Но вы-то с какой стати записались в казачки? 
При этом француз встал на колени, изо всех сил пытаясь сбросить со своего недавнего врага круп его погибшего коня.
- Я записался в партизаны! – ответил ему князь, тщетно стараясь освободить правую ногу. – До недавних пор действовал в отряде полковника Дениса Давыдова, если вам такой известен. А на военную службу я поступил сразу же после того, как узнал о вторжении в наши пределы неприятеля! Разрешите представиться – поручик  Лейб-гусарского полка Алафьев!  
Как раз в этот момент им на помощь подоспел Николя, и молодой князь наконец-то смог освободиться. 
-  Не буду скрывать своих чувств! – сказал он, разминая затекшие суставы. - Я до глубины души поражен вашим благородством, господа! На вашем месте я ни секунды не колебался, и в подобной ситуации быстро прикончил любого из своих врагов! Но,  как любят говорить у нас, долг платежом красен!
Порывшись в карманах, Алексей Иванович достал массивный серебряный портсигар. Посмотрев на него несколько секунд, решительно протянул его Николя.
- Отец завещал его тебе! – сказал он, пытаясь улыбнуться замерзшими губами. –  И я сейчас решил, что не буду нарушать его последней воли. Не зря говорят, что все в нашей жизни предопределено. Уезжая из дома, я почему-то взял портсигар с собой. Я много думал о том, что произошло между нами, и приношу тебе свои извинения. В конце концов, ты ведь действительно ни в чем не виноват. При иных обстоятельствах мы, возможно, даже стали бы друзьями. Поэтому возьми эту вещицу, и пусть она принесет тебе удачу!
Взяв в руки увесистый портсигар, Николя быстро спрятал его в свой солдатский ранец. В тот момент ни он, ни его бывший гувернер не придали никакого значения этому внезапному подарку.
- Прощайте! – сказал молодой князь, с трудом поднимаясь на ноги. – У меня, кажется, повреждено колено, но до своих я доковылять сумею. Прощайте и не поминайте лихом, мы с вами вряд ли когда увидимся!

 

Роман Михаила СТАРЧИКОВА "БАСТАРД"

и послесловие Сергея ШУЛАКОВА "ТАЙНА ЗАТОНУВШЕЙ БРИГАНТИНЫ"
опубликованы в пятом выпуске журнала "ПОДВИГ" за 2016 год (МАЙ